Шурик. Часть третья.
Шли годы. Его никто уже не звал Шуриком, только Сашей, Саней или, когда в школе дела у него шли неважно, классная* называла его Александром. Антонина Витальевна называла его Сашенькой и очень была к нему привязана, но ему было всё равно. Олег Валерьевич (его новый папа) тоже относился к нему, как к родному, и требовал с обоих сыновей одинаково. После того, как они забрали его к себе, он всё время ощущал их заботу и любовь, но... Он ничего не чувствовал. Как будто наступил такой период, который нужно было пережить, и совсем не понятно, зачем. Он почти перестал думать о маме. Столько вопросов, на которые ни он, ни никто другой не мог ему ответить, и ни одного ответа. Почему? Почему она ушла и больше не вернулась? Почему жизнь с любящими его людьми (с Антониной Витальевной, её мужем и сыном, его новым братом, с которым они, не смотря ни на что, находили общий язык и даже дружили), совсем его не радовала? Жаловаться было не на что, у него было всё, о чём только может мечтать пятнадцатилетний подросток, но и назвать себя счастливым он не мог. Дни пролетали, как один, и надежда была потеряна. Будущее виделось ему туманным и совершенно бесполезным. Ещё одно почему... Как же сильно отпечаталось в его сознании отсутствие самого родного и близкого для него человека - мамы, и никуда это ощущение пустоты не уходило.
Шли годы. Его никто уже не звал Шуриком, только Сашей, Саней или, когда в школе дела у него шли неважно, классная* называла его Александром. Антонина Витальевна называла его Сашенькой и очень была к нему привязана, но ему было всё равно. Олег Валерьевич (его новый папа) тоже относился к нему, как к родному, и требовал с обоих сыновей одинаково. После того, как они забрали его к себе, он всё время ощущал их заботу и любовь, но... Он ничего не чувствовал. Как будто наступил такой период, который нужно было пережить, и совсем не понятно, зачем. Он почти перестал думать о маме. Столько вопросов, на которые ни он, ни никто другой не мог ему ответить, и ни одного ответа. Почему? Почему она ушла и больше не вернулась? Почему жизнь с любящими его людьми (с Антониной Витальевной, её мужем и сыном, его новым братом, с которым они, не смотря ни на что, находили общий язык и даже дружили), совсем его не радовала? Жаловаться было не на что, у него было всё, о чём только может мечтать пятнадцатилетний подросток, но и назвать себя счастливым он не мог. Дни пролетали, как один, и надежда была потеряна. Будущее виделось ему туманным и совершенно бесполезным. Ещё одно почему... Как же сильно отпечаталось в его сознании отсутствие самого родного и близкого для него человека - мамы, и никуда это ощущение пустоты не уходило.
В тот вечер он поужинал раньше, чем обычно, и уже решил пойти спать, но чувство беспокойства не давало ему заснуть. Было всего восемь часов вечера, он никогда не ложился так рано, но сегодня он чувствовал себя безмерно усталым и каким-то напряжённым, и наверное поэтому он вертелся из стороны в сторону. А может быть, это просто потому, что он впервые надолго остался один. Его приёмная мама, папа и старший брат уехали отдыхать на море, а он не захотел поехать. Антонина Витальевна долго советовалась с мужем, но в итоге они всё-таки разрешили ему остаться.
Ему было немного страшно оставаться одному в огромном доме, но в одиночестве Шурик чувствовал себя всё же как-то спокойнее.
Только он задремал, когда раздался звонок. Сквозь сон парень не сразу сообразил, был ли это реальный звонок или нет, но в дверь настойчиво продолжали звонить. Три, четыре, пять последовательных звонков, пронизывавших тишину и не дающих ни малейшей надежды на прекращение.
Шурик окончательно проснулся. Звонки продолжались, и он нехотя поднялся и, как и был в одной пижаме, спустился вниз. Родители не разрешали ему открывать дверь незнакомым людям, он должен был сначала спросить, кто это был и что ему было нужно. Если бы позвонили всего несколько раз, он даже и не пошевелился бы, но звонить не переставали, и он уже подумал, что это свои вернулись без предупреждения, и, возможно, у них не было ключей или что-нибудь в этом роде.
- Да иду я уже, иду!, - громко сказал он, подходя к двери. Он забыл включить свет внизу и в темноте споткнулся об кота, который жутко завопил и цапнул его за ногу.
- Да чтоб тебя, - выругался Шурик, который и так кота (которого, кстати, звали Император, не больше, ни меньше, всеми любимая и самодовольная бестия) не очень жаловал, так как характер у него был, мягко выражаясь, скверный. Император заботился только об одной персоне - о своей собственной, и, если кто-то вставал на его пути, был к нему беспощаден. В самом прямом смысле этого слова. Кот даже попытался цапнуть Шурика ещё раз, для верности, но парень предвосхитил его действия и увернулся. В любой другой ситуации он бы ещё и поддал этому негодяю как следует, но в дверь настойчиво продолжали звонить, поэтому пришлось оставить кота в покое и открыть её. То, что он увидел, не поддавалось никакому описанию.
*Классная - классная руководительница
© Екатерина Звекова
Перепечатка рассказа возможна только с указанием автора и активной ссылкой на источник.
Все права защищены 2016 - 2023
Комментариев нет:
Отправить комментарий